Нет, не может быть! Наши не ушли. Они здесь, они выбили турок и остались на этой позиции. Отчего же нет ни говора, ни
треска костров? Да ведь я от слабости ничего не слышу. Они, наверное, здесь.
Неточные совпадения
Слышно было только мерное дыхание спящих да
треск горящих сучьев в
костре.
Крыша мастерской уже провалилась; торчали в небо тонкие жерди стропил, курясь дымом, сверкая золотом углей; внутри постройки с воем и
треском взрывались зеленые, синие, красные вихри, пламя снопами выкидывалось на двор, на людей, толпившихся пред огромным
костром, кидая в него снег лопатами. В огне яростно кипели котлы, густым облаком поднимался пар и дым, странные запахи носились по двору, выжимая слезы из глаз; я выбрался из-под крыльца и попал под ноги бабушке.
— Шагадам! Кулла! Кулла! — послышалось еще за облаком дыма, и голос замер в
треске пылающего
костра.
А у
костра, сливаясь с
треском огня, мирно текла тихая беседа.
— Кто-то идет, — сказал он вполголоса. Сотский тоже приподнялся и повернул голову по направлению взгляда Талимона. Я, как ни напрягал внимание, ничего не мог расслышать за
треском разгоревшегося
костра.
Раскаленные угольки с
треском выпрыгивали из
костра и, описав в воздухе искристую дугу, падали за нами.
Огороды назывались вдовьими потому, что их содержали две вдовы, мать и дочь.
Костер горел жарко, с
треском, освещая далеко кругом вспаханную землю. Вдова Василиса, высокая пухлая старуха в мужском полушубке, стояла возле и в раздумье глядела на огонь; ее дочь Лукерья, маленькая, рябая, с глуповатым лицом, сидела на земле и мыла котел и ложки. Очевидно, только что отужинали. Слышались мужские голоса: это здешние работники на реке поили лошадей.
Все рассыпались по роще, ломая для
костра нижние сухие сучья осин. Роща огласилась
треском, говором и смехом. Сучья стаскивались к берегу сажалки, где Вера и Соня разводили
костер. Огонь запрыгал по трещавшим сучьям, освещая кусты и нижние ветви ближайших осин; между вершинами синело темное звездное небо; с
костра вместе с дымом срывались искры и гасли далеко вверху. Вера отгребла в сторону горячий уголь и положила в него картофелины.
Молодой солдатик вскочил и мигом исполнил приказание ближайшего начальства.
Костер с
треском разгорается. Вылетает целый сноп искр, и большое пламя освещает окружающую дикую местность, сложенные в козлы ружья, стволы сосен, и красный отблеск огня теряется в темноте густого леса. Старый солдат все продолжает свой рассказ.
Но вот какой-то слабый
треск нарушил невозмутимую тишину — это упала в снег последняя догоревшая ветка
костра и зашипела.
Одна часть солдат разбрелись, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков,
треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари, и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для
костров и плетни для защиты.